History buff: I'd find you more interesting if you were dead!
Pratum Integrum на ФБ публикуют отрывки из биографий разных барочных композиторов.
про Рамо:
«В конце жизни [Рамо] кто-то спросил однажды, пленяет ли шум аплодисментов его слух больше, чем музыка его опер. Он оставался несколько минут озадаченным, не отвечая; затем с видимым воодушевлением сказал: «Нет, моя музыка мне больше нравится».
Про тринадцатилетнего Телемана, которого родители услали в школу в какой-то горнообрабатывающей дыре, чтоб положить конец, наконец, его увлечению музыкой (они надеялись вырастить из ребенка юриста):
«Некоторое время спустя предполагалось устройство горно-рудничного празднества; кантору было предложено написать музыку на данное ему стихотворение, а он был болен подагрой. Между тем я открыл одному школьному товарищу, что я умею складывать звуки. Он сообщил о сем кантору: меня позвали по его просьбе, и я взял на себя задачу сию. День исполнения приближался, но мой кантор должен был оставаться еще в постели: таким образом, задача давать такт перешла ко мне, с моей фигурой в 4 фута и несколько дюймов; для меня пришлось поставить скамеечку, дабы меня вообще можно было увидеть. Музыка исполнялась хорошими силами и хорошо звучала. Простодушные горняки, тронутые более моей фигурой, чем гармонией, по окончании богослужения хотели мне выразить свою любовь и всей толпой провожали меня до моего жилища, причем один из них нес меня на руках, и мне часто приходилось слышать, как они, желая меня похвалить, приговаривали: «Ах ты ж, славный малец-начальник!».
про Рамо:
«В конце жизни [Рамо] кто-то спросил однажды, пленяет ли шум аплодисментов его слух больше, чем музыка его опер. Он оставался несколько минут озадаченным, не отвечая; затем с видимым воодушевлением сказал: «Нет, моя музыка мне больше нравится».
Про тринадцатилетнего Телемана, которого родители услали в школу в какой-то горнообрабатывающей дыре, чтоб положить конец, наконец, его увлечению музыкой (они надеялись вырастить из ребенка юриста):
«Некоторое время спустя предполагалось устройство горно-рудничного празднества; кантору было предложено написать музыку на данное ему стихотворение, а он был болен подагрой. Между тем я открыл одному школьному товарищу, что я умею складывать звуки. Он сообщил о сем кантору: меня позвали по его просьбе, и я взял на себя задачу сию. День исполнения приближался, но мой кантор должен был оставаться еще в постели: таким образом, задача давать такт перешла ко мне, с моей фигурой в 4 фута и несколько дюймов; для меня пришлось поставить скамеечку, дабы меня вообще можно было увидеть. Музыка исполнялась хорошими силами и хорошо звучала. Простодушные горняки, тронутые более моей фигурой, чем гармонией, по окончании богослужения хотели мне выразить свою любовь и всей толпой провожали меня до моего жилища, причем один из них нес меня на руках, и мне часто приходилось слышать, как они, желая меня похвалить, приговаривали: «Ах ты ж, славный малец-начальник!».